все. Тогда как ваш Бог – это скала, а о скалах нам тоже все известно.
Ом ковылял по булыжной мостовой, стараясь держаться в тени, насколько это было возможно.
Сплошные тенистые дворики… У входа в очередной такой дворик бог остановился и прислушался.
До него донеслись голоса. Вернее, один голос, вздорный и визгливый, который с легкостью перекрывал крики конкурентов.
То был голос философа Дидактилоса.
Несмотря на то что этот человек стал наиболее цитируемым и популярным философом всех времен, уважением у своих коллег Дидактилос Эфебский не пользовался. Они считали, что он сделан из другого материала. Он недостаточно часто принимал ванну, вернее, если говорить другими словами, не принимал ее никогда. И философствовал он совсем не о том, о чем нужно. И интересовался он неправильными темами. Опасными темами. Других философов больше занимали вопросы: «Истина – это красота, или красота – это истина?» или «Каким образом наблюдатель влияет на окружающую его действительность?» В то время как Дидактилос пытался решить знаменитую философскую головоломку, выражалась которая примерно следующим образом: «Да, но если честно, зачем все это, я серьезно – зачем?!»
Его учение представляло собой смесь трех знаменитых школ: циников, стоиков и эпикурейцев, и он суммировал все три учения в своей знаменитой речи: «Этим уродам ни на йоту нельзя верить, и с этим ничего не поделаешь, поэтому давай выпьем. Мне двойную, если ты угощаешь. Спасибо. И пакетик орешков. Ее левая ягодица почти открыта, говоришь? Тогда два пакетика!»
Особо известны принадлежащие его перу «Размышления»:
«Это все тот же чудной старый мир. Но смех – вот основа всего. И поэтому я говорю: „Нил иллегитимо карборундум“. Эксперты всего не знают. Или не позволяй этим гадам тебя сожрать. Тем не менее где бы мы оказались, если бы были одинаковыми?»
Ом двинулся на голос и в результате выполз из-за угла, оказавшись во внутреннем дворике.
У дальней стены стояла огромная бочка. Рядом валялся всякий мусор: разбитые амфоры из-под вина, обглоданные кости. Пара дощатых пристроек с покатыми крышами должна была создавать впечатление жилища. Это впечатление закрепляла надпись, сделанная мелом на доске, что была приколочена к стене сразу над бочкой.
Она гласила:
ДИДАКТИЛОС и Плимянник
Философы-практологи
Оспорить Можно Все
«Мы Думаем За Вас»
Посли 6 часов вечера – спецрасценки.
Свежые Аксиомы Каждый День
Перед бочкой маленький мужчина, облаченный в тогу, которая была белой примерно тогда же, когда все континенты представляли собой единое целое, пинал ногами человечка, съежившегося на земле.
– Ленивый мерзавец!
Юноша попытался сесть.
– Дядя, честно…
– Стоило отвернуться на полчаса, как ты заснул прямо на работе!
– На какой работе? У нас никого не было после того крестьянина, господина Пилоксия, что пришел на прошлой неделе, и…
– Откуда ты знаешь? А ты откуда это знаешь? Пока ты тут храпел, куча людей, нуждающихся в персональной философии, могла пройти мимо!
– …И то он расплатился с нами какими-то маслинами.
– Да, и я выручу за них хорошие деньги!
– Дядя, они все гнилые.