Часть 4

Брута словно прилип к мачте.
Некоторое время спустя рядом с ним на бухту троса опустился матрос и с интересом посмотрел на юношу.
– Можешь ее отпустить, святой отец, она сама прекрасно стоит.
– Море… Волны… – пробормотал Брута, стараясь не открывать рот, хотя блевать уже было нечем.
Матрос задумчиво сплюнул.
– Ага, – кивнул он. – Наверное, они такой формы, чтобы лучше гармонировать с небом.
– Но корабль весь трещит!
– Это ты точно подметил.
– То есть… то есть это не шторм?
Матрос вздохнул и удалился.
Через какое-то время Брута рискнул отпустить мачту. Никогда еще ему не было так плохо.
И дело было не только в морской болезни, он не понимал, где находится. А Брута всегда знал, где находится. Место, где он находится, и существование Ома были единственными несомненными фактами в его жизни.
Этим он походил на черепах. Понаблюдайте, как передвигается черепаха, и вы заметите, что периодически она останавливается, словно запоминает пройденный путь. Где-то в множественной вселенной наверняка существуют маленькие приборы передвижения, контролируемые электрическими разумными двигателями под названием «черепахи».
Брута всегда знал, где находится, – он помнил, где был до этого, постоянно подсчитывал шаги и подмечал все ориентиры. Внутри его головы находилась особая нить памяти, которая, если обратно подключить ее к тому, что управляет ногами, заставила бы Бруту пятится назад по дорогам жизни к самому месту рождения.
Лишившись контакта с землей, эта нить оборвалась.
Ома в коробе принялось швырять из стороны в сторону и подбрасывать – это Брута неверными шагами двинулся к лееру.
Всем, за исключением юного послушника, казалось, что судно резво несется по волнам, а погода для морского путешествия стоит самая благоприятная. В кильватере – где бы это ни было – кружили морские птицы. Справа от судна из воды выскочила стайка летучих рыб, спасаясь от назойливого внимания дельфинов. Брута смотрел на серые силуэты, проскакивающие под килем, – это был мир, где никогда ничего не нужно считать, ничего не нужно делать…
– А, Брута, – привел его в чувство голос Ворбиса. – Кормишь рыб, как я посмотрю.
– Нет, господин, – ответил Брута. – Мне очень плохо, господин.
Он обернулся.
Сержант Симони – мускулистый молодой человек с непроницаемым лицом настоящего профессионального солдата – стоял рядом с каким-то человеком, в котором Брута с трудом узнал «главного морского волка» – хотя, возможно, эта должность называлась как-то по-другому. Тут же стоял улыбающийся эксквизитор.
– Это он! Это он! – раздался в голове Бруты панический вопль черепашки.
– Кажется, наш молодой друг не очень хороший моряк, – заметил Ворбис.
– Это он! Я его сразу узнал!
– Господин, я бы предпочел вообще никогда не становиться моряком, – сказал Брута.
Короб весь затрясся от яростных прыжков.
– Убей его! Срочно найди что-нибудь острое! Сбрось его за борт!
– Пойдем с нами на нос, Брута, – пригласил Ворбис. – Судя по словам капитана, нам предстоит увидеть много интересного.
На лице капитана застыла глупая улыбка человека, попавшего между молотом и наковальней.

Цитаты

Всё в наших руках, поэтому их нельзя опускать.
--Коко Шанель

Анонсы материалов из рекомендуемых книг, статей, фильмов

Я уже подчеркивал ценность удаления от повседневных дел на несколько минут, чтобы поразмыслить о разных идеях, которые мы изучали и старались приложить к текущим задачам. Но ещё больше это нужно, если вы хотите установления более тесного контакта с душой. Для способности по своей воле входить в "место мира" в своём сердце очень...

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ   Словно маленький ребенок, следующий по шагам за добродетелями, я прибыл в свой город, испытывая неописуемое чувство путешественника, который вернулся на свою Родину после долгого отсутствия.   Пейзаж не изменился. Старые деревья, море, то же небо, те же блуждающие запахи. Опьяненный радостью я не заметил...

Глава 6 На полпути за нами увязалась машина “ГАИ”. Я навесил на “Бору” заклинание, рассеивающее внимание людей, и гаишники немедленно отстали. Обычно таким заклинанием Иные предохраняют свои машины от угона и я даже порадовался новому применению, которое для него нашел. Впрочем, через минуту нас едва не протаранил грузовик — и...

В результате многолетнего отшельничества, своеобразной 13-летней одиссеи фотографа Грегори Кольберта, родился уникальный проект «Ashes and Snow» (Пепел и Снег). Он представляет собой не только фотографию. Более того, фотография выступает лишь как часть грандиозного предприятия. Потому как органичными составляющими выступают...

§9. Хаос и космос. Достоверность красоты и гармонии. Антиномичность иерархии монад и иерархии множеств. Идея неатомной первичной материи вводится в эзотерическое учение лишь как гносеологический прием.   Итак, вначале мировой эволюции мы имеем с одной стороны потенциальный идеальный мир, в котором отдельные модусы Реальности,...