Книга 10. К метаистории русской культуры. Глава 5. Падение вестника - страница 6 из 12

Россия,
Ты всех краев дороже мне.
Не только такой, но уже именно такой. Слышатся бубенцы бешеных троек, крики хмельных голосов, удалая песня, - то ли разгул, то ли уже разбой, - и она, несущаяся в ведовской, в колдовской пляске:
...Каким это светом
Ты дразнишь и манишь?
В кружении этом
Когда ты устанешь?
Чьи песни? И звуки?
- Чего я боюсь?
Щемящие звуки
И - Вольная Русь?
Да, Русь, но какая? Что общего с Навной в этой разбойной, в этой бесовской красе?
Где буйно заметает вьюга
До крыши - утлое жилье,
И девушка на злого друга
Под снегом точит лезвее.

Закружила плясками, затуманила зельями, заморочила ласками, а теперь точит нож.
Не Навна, не Идеальная Душа, а ее противоположность.

Сперва пел о Навне, принимая ее в слепоте за Вечную Женственность. Теперь поет о Велге, принимая ее за Навну в своей возросшей слепоте.
Но это еще только начало. Страстная, не утолимая никакими встречами с женщинами, никаким разгулом, никакими растворениями в народе любовь к России, любовь к полярно-враждебным ее началам, мистическое сладострастие к ней, то есть сладострастие к тому, что по самой своей иноприродной сути не может быть объектом физического обладания, - все это лишь одно из русел его душевной жизни в эти годы. А параллельно с ним возникает и другое.

Сперва - двумя-тремя стихотворениями, скорее описательными, а потом все настойчивее и полновластней, от цикла к циклу, вторгается в его творчество великий город. Это город Медного Всадника и Растреллиевых колонн, портовых окраин с пахнущими морем переулками, белых ночей над зеркалами исполинской реки, - но это уже не просто Петербург, не только Петербург. Это - тот трансфизический слой под великим городом Энрофа, где в простертой руке Петра может плясать по ночам факельное пламя; где сам Петр или какой-то его двойник может властвовать в некие минуты над перекрестками лунных улиц, скликая тысячи безликих и безымянных к соитию и наслаждению; где сфинкс "с выщербленным ликом" - уже не каменное изваяние из далекого Египта, а царственная химера, сотканная из эфирной мглы... Еще немного - цепи фонарей станут мутно-синими, и не громада Исаакия, а громада в виде темной усеченной пирамиды жертвенник-дворец-капище выступит из мутной лунной тьмы. Это Петербург нездешний, невидимый телесными очами, но увиденный и исхоженный им: не в поэтических вдохновениях и не в ночных путешествиях по островам и набережным вместе с женщиной, в которую сегодня влюблен, - но в те ночи, когда он спал глубочайшим сном, а кто-то водил его по урочищам, пустырям, расщелинам и вьюжным мостам инфра-Петербурга.

Я говорил уже: среди инозначных слоев Шаданакара есть один, обиталище могучих темных стихиалей женственной природы: демониц великих городов. Они вампирически завлекают человеческие сердца в вихреобразные воронки страстной жажды, которую нельзя утолить ничем в нашем мире. Они внушают томительную любовь-страсть к великому городу, мучительную и неотступную, как подлинное чувственное влечение. Это - другой вид мистического сладострастия, - сладострастие к городу, и притом непременно ночному, порочному,

Цитаты

— "Око за око и весь мир ослепнет" — Ганди.
— Я не согласна!!!
— Ты не согласна с Ганди?
Цитата из кино сериала "Быть Эрикой"

Анонсы материалов из рекомендуемых книг, статей, фильмов

Любовь – великая сила. Любовь открывает двери во врата небесные. Любовь всё меняет,  наполняя смыслом каждое мгновение бытия. Любовь объединяет и защищает, оберегает и помогает, вдохновляет и созидает. Любовь творит саму жизнь, раскрашивая её в прекрасные тона. Любовь наполняет нас чистым светом, побуждая совершать доброе...

Вы, как и большинство людей, всё ещё склонны тратить слишком много времени на мечтания и смутные желания перемены условий, но ещё чаще — скатываетесь назад, погрязая в желаниях или тщетных сожалениях. Всё это бесполезно, если только не позволяет вам яснее увидеть свои ошибки и если не использовать эти воспоминания для обучения...

Будущее, в котором в каждого человека вживлен микрочип, записывающий всю его жизнь. Главный герой — цензор, просматривающий и редактирующий записи своих клиентов, — обнаруживает в памяти одного из них намеки на свое собственное «вырезанное» прошлое, из-за чего начинается цепная реакция событий, не предусмотренных Системой.

ЛЮБОВЬ - ПИЩА ДУШИ   После обеда, хозяйка позвала нас к столу, подав освежающий бульон и благоухающие фрукты, больше похожие на сосредоточение восхитительных флюидов. Я был очень удивлён, услышав как сеньора Лаура любезно заметила:   В действительности, наше питание здесь гораздо приятнее, чем на Земле. В Нашем Доме есть дома...

В ЛЕСУ ВОД   Ввиду моего возрастающего интереса к процессам питания, Лизиас сделал мне следующее приглашение:   Пойдемте в большой депозитарий колонии. Там Вы увидите очень интересные вещи. Вы увидите, что вода играет важнейшую роль в нашем переходном городе.   Сгорая от любопытства, я не колеблясь, пошел с моим другом.  ...