Самопожертвование жены

САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ ЖЕНЫ
 
Я провел целый год в созидательной работе, приносящей мне огромную радость. Я научился быть полезным, находя удовольствие в службе, испытывая всевозрастающую радость и уверенность.
 
До сих пор я не возвращался в свой земной дом, не смотря на безграничное желание, которое охватывало мое сердце. Несколько раз я пытался попросить разрешения об этом, но что-то останавливало меня. Разве мне не оказали необходимую помощь? Разве мои друзья и коллеги не любят и не уважают меня? Поэтому, я признал, что если в этом была бы польза, мне бы уже давно была предоставлена возможность посетить свой старый дом. Поэтому я решил подождать. Кроме всего этого, я развивал свою деятельность в Министерстве Возрождения, Министр Кларенсио продолжал нести ответственность за мое пребывание в колонии. Сеньора Лаура и Тобиас не уставали напоминать мне об этом. Часто я встречался с великодушным Министром Помощи и несмотря на это, Министр всегда сохранял молчание относительно посещения моего старого земного очага. С другой стороны, Кларенсио никогда не изменял свою позицию,  касающуюся исполнения обязательств, которые относятся к его власти. Только на Рождество, когда я находился на празднествах в Министерстве Возвышения, я лишь незначительно затронул этот вопрос, предвидя ностальгию по жене и детям. Мы обсудили радости ночи и Министр заверил, что недалек тот день, когда меня сопроводят в старое семейное гнездо. Я взволнованно поблагодарил, продолжая ждать, преисполненный надеждой. Тем временем уже наступил сентябрь 1940 года, но мои желания так и не осуществились.
 
Однако то, что я посвящал все свое время полезному труду в Палатах Исправления, придавало мне сил. Не зная ни минуты отдыха. Наш совместный труд продолжался без перерыва.
 
Я приучил себя заботиться о больных и воспринимать их мысли. Я не забывал навещать бедняжку Элоизу, направляя к лучшему.
 
Но по мере того как я укреплял свое эмоциональное равновесие, душевное беспокойство о родных, оставшихся на Земле, усиливалось.
 
Ностальгия причиняла сильную боль. В качестве компенсации, время от времени меня посещала мама, которая никогда никогда не оставляла меня на произвол судьбы, несмотря на то, что находилась в более возвышенных планах.
 
В последний раз, когда мы виделись, она сказала, что хотела бы известить меня о своих новых планах. Материнская позиция, относительно моральных страданий, глубоко ранивших мою душу, была преисполнена нежности и согласия.  Какие новые решения она могла бы принять? Заинтригованный до глубины души, я взволнованно ждал ее визита, дабы узнать о ее намерениях.
 
Действительно, в начале сентября 1940 моя мать пришла в Палаты, и после ласковых приветствий сообщил мне о своем намерении вернуться на Землю. Нежным тоном, она рассказала мне о своих планах. Но, удивленный и несогласный с ее решением, я запротестовал:
 

• Я не согласен. Возвращаться в плоть? Но зачем? Вновь вступать на этот темный путь без крайней необходимости?

 
Мама спокойно произнесла:
 

• Ты не учитываешь мучительное положение, в котором находится твоей отец, сын