Неуловимый Хабба Хэн. Часть 4 - страница 11 из 21

порошками, травами и плотно закупоренными керамическими сосудами. Некоторые товары Шурф покупал не торгуясь; иногда, напротив, настойчиво сбивал цену, хотя речь шла о каких-то несчастных горстях, – я бы на его месте, не задумываясь, полез в карман за деньгами. Так то я, известный мот и транжира, непрактичная бестолочь.
Пару часов спустя я был близок к тому, чтобы начать ныть и канючить, как и положено ребенку, измученному продолжительным шопингом. К счастью, сэрШурф вовремя догадался купить мне отличное пирожное – невесомый комок сладкой ореховой пыли размером почти с мою голову. Это, как ни странно, на какое-то время вполне примирило меня с реальностью, я даже корзинку эту грешную ему простил. Ну, скажем так, почти.
Меж тем мы сделали несметное множество покупок. Корзина моя наполнилась свертками, пакетами и склянками; самое поразительное, что все наши приобретения я видел впервые в жизни. Более того, никогда прежде не слышал об их существовании. Порошок Тротт, кора дерева кури, дымная глина из Лохри, сок маракумбы, смола ферниха, кислая шиншийская смесь, сушеные моллюски кримпи и еще добрая дюжина наименований, столь же загадочных, сколь и бессмысленных – с точки зрения необразованного болвана вроде меня.
Наконец, когда я уже потерял надежду когда-нибудь выйти из душного полутемного павильона на свежий воздух, Лонли-Локли внимательно проглядел список и объявил:
– Ну вот и все. Нам повезло. Я-то опасался, что некоторые ингредиенты придется специально заказывать у знакомых поставщиков; ожидание могло бы затянуться до глубокой ночи. Но сегодня на удивление удачный день.
– Придется поверить тебе на слово, – вздохнул я. – Давно уже забыл, что это такое – удачный день. А оно вон как. Все моллюски кримпи наши, и ничего больше не нужно для счастья!
– Моллюски – это как раз пустяки, – совершенно серьезно заверил меня Шурф. – Ходовой товар. А вот по дешевке купить у незнакомого торговца стеклянный пепел из Куними – огромная удача. Я на это, конечно, надеялся, но не слишком рассчитывал.
– А теперь мы поедем домой? – жалобно спросил я. – У меня уже голова кругом идет, и снова спать хочется. Душно здесь. И запахи эти…
– Думаю, дело не в духоте и не в ароматах. Скорее всего, через несколько часов к тебе вернется прежний облик. Эти старинные уандукские зелья чем плохи – похмелье от них хуже, чем от джубатыкской пьяни, почти от всех. Поехали, действительно, пока ты на ногах держишься.
В амобилере я уже не сидел, а лежал. Думаю, Шурф был прав, все дело в этой Кобиной микстуре. По крайней мере, во рту у меня снова появился привкус серы и груш, а мышцы болели так, словно я дюжину дней не вылезал из тренажерного зала. Хотя, казалось бы, с чего?
– Что, плохо дело? – сочувственно спросил Шурф. – Ничего, потерпи. Не слишком высокая плата за неосмотрительность. И как у тебя ума хватило из чужих рук неизвестное питье принимать? Ты же не мог знать, как оно на тебя подействует. После супа Отдохновения и убившего тебя приворотного зелья мог бы быть осторожнее!
– Не мог, – огрызнулся я. – Если бы мог, то и был бы, неужели непонятно?