История вторая. Ничье пространство. Глава 4 - страница 9 из 11

удержался я.
— Да брось, Антон, — обиженно сказал Эдгар. — Ничего мы не извращали. Люди сами выбрали, какое общество строить! Так вот, Арину просили о сотрудничестве. Она согласилась выполнить... некую миссию. Там были свои интересы и у Темных, и у Светлых, и даже у самой ведьмы. Каждая сторона была согласна на... на миссию. Каждая рассчитывала тоге выиграть. Инквизиция поглядывала, но повода вмешаться не было. Как-никак все делалось с согласия обоих Дозоров...
Интересная новость! Что же это за миссия такая были, что ее одинаково одобряли Темные и Светлые?
— Миссия была Ариной блистательно выполнена, — продолжал Эдгар. — Она даже получила от Дозоров поощрение... Светлые, если не ошибаюсь, дали ей право на темную магию второго уровня.
Серьезные дела. Я кивнул, принимая к сведению информацию.
— Но через какое-то время у Инквизиции возникли сомнения в законности действий Арины, — сухо сказал Эдгар. — Возникло подозрение, что в своей работе она попала под влияние одной из сторон и действовала в ее интересах.
— И эта сторона?
— Светлые.. — мрачно сказал Эдгар. — Ведьма, и помогает Светлым — невероятно, правда? Именно поэтому ее долго не могли заподозрить, но слишком уж много было косвенных признаков предательства... Инквизиция вызвала Арину... для беседы. И тут она исчезла. Поиски какое-то время велись, но в те годы, сам понимаешь...
— Что же она натворили? — спросил я, не особенно рассчитывая на ответ.
Но Эдгар вздохнул и ответил:
— Вмешательство в сознание людей... полная реморализация.
Я хмыкнул. Какой интерес тут мог быть у Темных?
— Удивлен? — буркнул Эдгар. — Ты хорошо представляешь, что такое реморализация?
— Даже проводил ее. Сам себе.
Несколько секунд Эдгар оторопело смотрел на меня, потом кивнул:
— Да... да, конечно. Тогда объяснить несложно. Реморализация — процесс относительный, а не абсолютный. В мире, что ни говори, нет эталона морали. Поэтому реморализация заставляет человека поступать абсолютно этично, но лишь в рамках его базовой морали. Грубо говоря, папуас-людоед, который не считает поедание врага преступным, совершенно спокойно продолжит свои трапезы. А вот то, что его мораль запрещает, он и впрямь делать больше не станет.
— Я в курсе, — сказал я.
— Ну так вот, эта реморализация была не совсем относительной. Людям... о многих ты, наверняка, слышал, но имена для дела не важны, вложили в сознание коммунистическую идеологию.
— Моральный кодекс строителя коммунизма, — хмыкнул я.
— Тогда его еще не придумали, — очень серьезно ответил Эдгар. — Ну, что-то близкое, допустим. Эти люди стали поступать в полном соответствии с эталоном — декларируемой коммунистической этикой.
— Я могу понять, какой интерес тут имелся у Ночного Дозора, — сказал я. — Принципы у коммунизма вполне симпатичны... А интерес Темных?
— Темные хотели убедиться, что навязывание нежизнеспособной этики ни к чему хорошему не приведет. Что жертвы эксперимента либо сойдут с ума, либо погибнут, либо начнут поступать вопреки реморализации.
Я кивнул. Ай да эксперимент! Куда там нацистским докторам, калечащим тело! Тут под скальпель