недоверчиво уточнил Бедн.
– Да.
– Весь свиток?
– Да.
– Я тебе не верю.
– Верхняя часть первой буквы слова «LIBRVM» над дверью выщерблена, – ответил Брута. – Зенон написал «Мышления», старик Аристократ «Банальности», а Дидактилос считает Ибидовские «Отвлечения» абсолютной глупостью. От тронного зала тирана до библиотеки – шестьсот шагов. Еще есть…
– Следует признать, у него хорошая память, – дал свое одобрение Дидактилос. – Показывай ему свитки.
– Но как проверить, что он действительно запомнил? – не сдавался Бедн, разворачивая свиток с геометрическими теоремами. – Он же не умеет читать! А даже если бы и умел читать, он не сможет ничего написать!
– Придется научить его письменности.
Брута посмотрел на свиток, полный карт. Потом закрыл глаза. На мгновение зазубренный контур задержался перед глазами, потом разместился в памяти. Он мог вызвать эти карты в любой момент. Бедн развернул очередной свиток. Изображения животных. Следующий – изображения растений и текст. Следующий – только текст. Потом – свиток с треугольниками и еще какими-то фигурами. Все откладывалось в его памяти. Спустя какое-то время Брута перестал замечать, как перед ним разворачивают очередной свиток, он просто смотрел.
Интересно, сколько информации он способен запомнить? Но такая мысль была просто глупой. Ты запоминаешь все, что видишь. Поверхность стола, свиток, полный текста. В текстуре и цвете древесины содержится не меньше информации, чем во всех «Мышлениях» Зенона.
Тем не менее он ощущал в голове некоторую тяжесть, ему казалось, что, если он резко повернет голову, вся память выплеснется из ушей.
Бедн взял следующий свиток и частично развернул его.
– Опиши, как выглядит пузума двусмысленная, – потребовал он.
– Не знаю, – ответил Брута и прищурился.
– Вот вам и господин Память! – язвительно произнес Бедн.
– Мой мальчик, он не умеет читать. Твои требования несправедливы, – заметил философ.
– Хорошо, я имею в виду четвертое изображение в третьем свитке, – пояснил Бедн.
– Четырехногое существо, смотрит влево, – сказал Брута. – Большая голова, похожая на кошачью, широкие плечи, туловище сужается к задней части. Рисунок на теле из темных и светлых квадратов. Уши маленькие, прижаты к голове. Шесть усиков. Хвост похож на обрубок. Только задние лапы с когтями, по три когтя на лапу. Передние лапы такой же длины, как голова, и прижаты к туловищу. Полоса густого меха…
– Это было пятьдесят свитков назад! – воскликнул Бедн. – Он смотрел на свиток не более двух секунд!
Они посмотрели на Бруту, тот снова прищурился.
– Ты все-все помнишь? – спросил Бедн.
– Да.
– Но у тебя в голове половина библиотеки!
– Я чувствую себя… немного…
Библиотека Эфеба превратилась в печь. Там, где на полки с крыши капала расплавленная медь, пламя отливало синим.
Все библиотеки соединены между собой ходами, похожими на проделанные книжными червями. Эти переходы создаются сильными пространственно-временными искажениями, которые возникают вокруг любого крупного хранилища книг.
Лишь немногие библиотекари знают этот секрет, и существуют неукоснительно соблюдаемые правила,